Золотой киль   ::   Бэгли Десмонд

Я заметил время перед тем, как натянуть дождевик: было два, значит, я проспал шесть часов. «Санфорд» изрядно брыкалась, и я никак не мог надеть брюки. Резкий крен послал меня через всю каюту, и я, как бильярдный шар, влетел в койку, где спала Франческа.

– Что случилось? – испуганно спросила она.

– Ничего, – ответил я, – все замечательно, спи дальше.

– Думаешь, в таких условиях можно спать?

Я усмехнулся:

– Скоро привыкнешь. Подумаешь, ветерок задувает, о чем беспокоиться-то?

Наконец я оделся и поднялся в кокпит. Курце был прав, надо заняться парусами. Ветер устойчиво дул с силой в семь баллов. Такой ветер бывалые моряки презрительно зовут «бурей для яхтсменов», а адмирал Бофор сдержанно называл «сильным ветром». Рваные облака неслись по небу и, пролетая мимо луны, создавали быструю смену тьмы и лунного света. Море вздымалось глыбами волн с белыми гребнями наверху, и ветер срывал клочья пены. Зарываясь носом в волны, яхта каждый раз застывала и теряла на этом скорость. Уменьшение парусности позволило бы ей поднять нос и увеличить скорость, поэтому я сказал Курце, вернее, прокричал:

– Ты прав, сейчас я помогу бедняжке. Держи ее, как держал.

Я пристегнул страховочный линь к спасательному поясу и пополз вверх по безумно раскачивающейся мачте. Понадобилось полчаса, чтобы убрать два гротовых паруса и кливер, фок я оставил для равновесия. Только я принялся за кливер, как тут же почувствовал перемену – яхта стала легче взбираться на волны и почти не зарывалась в волну.