9-е января   ::   Горький Максим

Пойми! Народ - это и есть Россия!

- Мы - не стрелям! - ответил солдат.

- Гляди - стоит Россия, русский народ! Он желает видеть своего царя...

Кто-то перебил речь, крикнув:

- Не желает!

- Что в том худого, что народ захотел поговорить с царём о своих делах? Ну, скажи, а?

- Не знаю я! - сказал солдат, сплёвывая.

Сосед его добавил:

- Не велено нам разговаривать...

Уныло вздохнул и опустил глаза.

Один солдатик вдруг ласково спросил стоявшего перед ним:

- Земляк, - не рязанский будете?

- Псковский. А что?

- Так. Я - рязанский...

И, широко улыбнувшись, зябко передёрнул плечами.

Люди колыхались перед ровной серой стеной, бились об неё, как волны реки о камни берега. Отхлынув, снова возвращались. Едва ли многие понимали, зачем они здесь, чего хотят и ждут? Ясно сознанной цели, определённого намерения не чувствовалось. Было горькое чувство обиды, возмущения, у многих - желание мести, это всех связывало, удерживало на улице, но не на кого было излить эти чувства, некому - мстить... Солдаты не возбуждали злобы, не раздражали - они были просто тупы, несчастны, иззябли, многие не могли сдержать дрожи в теле, тряслись, стучали зубами.

- С шести часов утра стоим! - говорили они. - Просто беда!

- Ложись и - помирай...

- Уйти бы вам, а? И мы бы в казармы, в тепло пошли...

- Чего вы беспокоитесь? Чего ждёте? - говорил фельдфебель.

Его слова, солидное лицо и серьёзный, уверенный тон охлаждали людей.