А Н Шмит   ::   Горький Максим

Постепенно все будничное и смешное в этом человеке исчезло, стало невидимо, и я хорошо помню радостное и гордое удивление, с которым наблюдал, как из-под внешней серенькой оболочки возникают, выбиваются огни мышления о зле жизни, о противоречии плоти и духа, как уверенно и твердо звучат древние слова искателей совершенной мудрости, непоколебимой истины. Об Анне Шмит напоминал только карандашик, неустанно и все быстрей вертевшийся в ее сухоньких, темных пальцах мумии. Она как будто немного охмелела, рисуя карандашом в воздухе капризный узор путей мысли, она подскакивала на стуле и, улыбаясь, с радостью говорила: - Вы представьте себе безысходный ужас Дьявола... На подбородке Анны Шмит блестела рубиновая капелька варенья. Подняв правую руку над головою, она сказала: - И Христос - жив есть! Я узнал, что Христос это - Владимир Соловьев, он же - Логос; Христос непрерывно воплощается в того или иного человека и вечно среди людей. Но воплощения Софии не подвергаются воздействию разрушительных влияний суетного мира сего с той легкостью, как воплощения Логоса, особенно враждебные Дьяволу. - Чистая духовность Логоса не претерпевает искажения, но человек, воплощающий в себе Логос, нередко затемняет ее черной мудростью Сатаны. Она вынула из кармана юбки кожаный пакетик, а из него осторожно достала несколько писем: - Это письма Соловьева, - вот, послушайте, как трудно ему...