Ада Даллас   ::   Уильямс Верт

Конкэннона, который прошел путь от скупщика краденых авточастей до лучшего в городе специалиста по заключению подрядов на строительство административных зданий, Чарлза Лемонда, во время запрета торговца спиртным, а теперь президента пивоваренной фирмы, Эрни Мориса, владельца ночного клуба и фактического хозяина Французского квартала, Чарлза Брандта, самого популярного в городе адвоката по делам мелких преступников, Джимми Лорейна, владельца новоорлеанского спортивного зала и многих голосов избирателей, Карло Чеджиано, хозяина известного ресторана и, по слухам, одного из заправил мафии, и многих других.

Зачем она это сделала? Зачем пригласила их? Это же настоящее самоубийство. Нет, это не она. Их позвал Сильвестр Марин. Но зачем? Для чего? Что она ему сделала?

Размышляя над этой загадкой, я следил за прибытием после десяти вечера представителей новоорлеанского высшего света: главного врача больницы святой Анны Стерлинга Смита с супругой, четы Блэр де Нэгри, Уэбстера Рейли с женой, юриста акционерного общества Бенджамина Льюина с супругой, четы Герман фон Паулюс, миссис Дороти Грант, полковника Ричарда Бартлета и его гостей – генерала Готфрида фон Ольтенбурга, которого он в 1945 году взял в плен и благополучно провел через денацификацию, и баронессы фон Ольтенбург, президента новоорлеанского банка Уильяма ди Фрассо с супругой и многих других.

Ада вся сияла, когда они появлялись, а я понимал, что это произошло слишком поздно. Для чего Сильвестр погубил ее? Мне было физически больно, словно я видел, как ребенку дали отравленную конфету и тот ее с удовольствием ест. Для чего?

Ада уже кончила принимать и теперь добросовестно обходила зал. Таким образом она очутилась возле меня. Я хотел было спросить: "Бога ради, что случилось?", но воздержался. Что толку от этого сейчас? И только сказал:

– Уж больно разношерстные у тебя гости.

– Я знаю. – На лице Ады мелькнуло беспокойство.