JК
Ада Даллас :: Уильямс Верт
Страница: 24 из 485С него словно спадала маска самодовольства и наигранной веселости, очертания губ смягчались, а взгляд становился застенчивым, благодарным и – порой мне казалось – зовущим.
Да, пять лет назад я бы не устоял. Пять лет назад.
Однажды она спросила:
– Ты ведь не способен на подлость, да?
– Не говори глупостей. Каждому из нас довелось, и не раз, совершать поступки, которых стыдишься.
– Но ты никогда не совершаешь их намеренно. Это было утверждение, не вопрос.
– Пожалуй, нет.
– И если ты узнавал о таких поступках, тебе становилось стыдно.
– Хочешь наградить меня медалью за порядочность?
– Нет, – тихо рассмеялась она. – Лучше я награжу тебя чем-нибудь другим.
А вскоре произошло еще одно событие.
Мы с Адой и Хармоном спустились в бар отеля, на двенадцатом этаже которого размещалась наша студия. Это был тихий, уютный бар, посещаемый клиентами двух совершенно несовместимых категорий: туристами, которые жили тут, в отеле, и служащими расположенных в нем учреждений. В три часа дня мы оказались единственными посетителями из нетуристов. Мы сидели в углу за столиком, и Хармон говорил Аде:
– Вы были восхитительны, дорогая, просто восхитительны, от начала до конца.
Она только что прошла первую неофициальную пробу, читала перед камерой рецензии на кинофильмы. Мы следили за ней по монитору.
– Благодарю вас, сэр, – чарующе улыбнулась Ада.
– Просто восхитительны, – продолжал ворковать Хармон.
Да, пять лет назад я бы не устоял. Пять лет назад.
Однажды она спросила:
– Ты ведь не способен на подлость, да?
– Не говори глупостей. Каждому из нас довелось, и не раз, совершать поступки, которых стыдишься.
– Но ты никогда не совершаешь их намеренно. Это было утверждение, не вопрос.
– Пожалуй, нет.
– И если ты узнавал о таких поступках, тебе становилось стыдно.
– Хочешь наградить меня медалью за порядочность?
– Нет, – тихо рассмеялась она. – Лучше я награжу тебя чем-нибудь другим.
А вскоре произошло еще одно событие.
Мы с Адой и Хармоном спустились в бар отеля, на двенадцатом этаже которого размещалась наша студия. Это был тихий, уютный бар, посещаемый клиентами двух совершенно несовместимых категорий: туристами, которые жили тут, в отеле, и служащими расположенных в нем учреждений. В три часа дня мы оказались единственными посетителями из нетуристов. Мы сидели в углу за столиком, и Хармон говорил Аде:
– Вы были восхитительны, дорогая, просто восхитительны, от начала до конца.
Она только что прошла первую неофициальную пробу, читала перед камерой рецензии на кинофильмы. Мы следили за ней по монитору.
– Благодарю вас, сэр, – чарующе улыбнулась Ада.
– Просто восхитительны, – продолжал ворковать Хармон.