Ай эм эн экта !   ::   Черницкий Игорь

- Срочно, говорю, мотай на студию. Щорсовский корпус, второй этаж, шестьдесят шестая комната. Это телекомпания "Визави". Итальянцы у них пока комнаты арендуют. Внизу у охранника будет пропуск. Все! Давай по-быстрому.

Я вскочил и бросился в ванную - мыть голову. Июнь на дворе - по дороге высохнет.

Когда вышел из метро, волосы все еще были влажными. Я резво проскакал по ступенькам в переход и почти побежал по длинному, сумрачному бетонному туннелю. Благо, никто не мешался по дороге: прохожих - человека три-четыре. В конце перехода у противоположного выхода нищий старик наяривал на изрядно потертом баяне. Играть он не умел, но отчаянно растягивал меха, и баян издавал такие истошные вопли, будто молил о пощаде: "До-о-огорай, гори, моя лучина - дайте спокойно умереть, я уже свое отжил - о-ох-х, скоро ль, скоро ль, скоро ль гробовая..." Завидев меня, старик мгновенно перестроился и попытался сыграть "Миллион алых роз". Рядом с ним в инвалидной коляске сидел парень в голубом берете и тельнике. Пятнистые камуфляжные штаны он закатал выше колен и обнажил култышки ног, сплошь покрытые яркими красно-лиловыми пятнами. Парень подергивал ими в такт баяну. Впрочем, старик так безбожно врал мелодию, что я на бегу, как бы в назидание, продирижировав ему пальчиком, пропел: "Жил-был художник один, домик имел и холсты..." Ну так просто пропел, настроение было, душа пела. Господи, как на меня взглянул парень-инвалид! Я невольно остановился.