Американские каникулы   ::   Лимонов Эдуард

Цивилизации, идеал которой сытый и чистый человек – кот, одомашненный и духовно кастрированный, нужны именно старички на должности толкователей снов. И такие вот дамы вороньего типа со свисающими с цепей очками.

«Ты тоже будешь старичком, бэби», – сказал мне вдруг проснувшийся во мне мой вечный оппонент Эдуард-2.

«Я? Спокойно делающий пятьдесят пуш-апс и двести приседаний со штангой?»

«Ага. Ты», – хмыкнуло мое второе я.

«Никогда не изменюсь. Селин умер злым и так и не сделался кастрированным старичком…»

«Поглядим», – уклончиво заметил Эдуард-2, и мы, воссоединившись опять, дружно забеспокоились о том, что две наглые бокастые бабы, облобызавшись с толстожопым мужиком в плаще и с вонючей сигарой, пристроились впереди нас. «Куда прете, пезды?» – хотели мы им сказать, но так как не знали этой фразы по-французски и не посмели разрушить благопристойный гул этого слаженного коллективного хозяйства своим заиканием, промолчали и только еще раз подумали по-русски: «Куда прете, пезды?»

В самолете со мною уселся не писатель, но хромой фотограф Жерард, насмешливый молодой парень, единожды приходивший ко мне домой снимать меня для не помню какого журнала.

– Как твой французский? – спросил он меня на неустойчивом, как лай комнатной собачонки, английском.

– Точно так же, как твой английский. – Мы с Жерардом друг друга подъебываем.

– Почему столько стариков? У Франции, что, нет молодых писателей? – спросил я.

Старческий дом вокруг нас оживленно двигался, смеялся, садился, кряхтел, кашлял и разворачивал «Ле Монд» и «Фигаро».