JК
Американские каникулы :: Лимонов Эдуард
Страница: 414 из 433Я, во всяком случае, почувствовал себя собакой, которая ждет адаптации или милосердного укола и поднимает голову на каждыйчеловеческий силуэт и вздрагивает при каждом шаге. А шагов было достаточно. Туалет комиссариата полиции пользовался исключительной популярностью. Каждые несколько минут проходил мимо нас, застегивая штаны, человек.
То, что скамеек, привинченных к стенам, было две, я отметил как положительный факт. Но то, что ширина скамеек не превышала пятнадцати сантиметров, моя задница самовольно тотчас же отнесла в разряд явлений отрицательных. Долго на таком шестке не усидишь. Лечь на скамеечку – невозможно. Очевидно, просвещенный отец-иезуит, духовный брат доктора Гильетена, изобрел на досуге эту скамеечку. Я с ностальгической тоской вспомнил о широких милицейских нарах советской конструкции. «Не все в Советском Союзе – плохо, и не все на западе – хорошо…» – вспомнил я строку из критической статьи о моей книге.
Парня звали Жиль. Оказалось, парень говорит по-английски.
– Слушай, Жиль! Ты местный, ты все знаешь. Скажи, будь другом, и долго они могут нас тут держать по обвинению в неуважении к красному огню?
– Fucking flics [89] – сказал Жиль, – имеют право держать человека четыре дня, не предъявляя обвинения.
– В Советском Союзе – двадцать четыре часа, – сказал я. – Или сорок восемь… Я точно не помню. Но не больше сорока восьми – факт.
– Не может быть? В тоталитарной стране?
– Да, – сказал я. – В тоталитарной. Но это вы ее так называете. Однако здесь меня сразу же предупредили, что я обязан всегда иметь при себе документы.
То, что скамеек, привинченных к стенам, было две, я отметил как положительный факт. Но то, что ширина скамеек не превышала пятнадцати сантиметров, моя задница самовольно тотчас же отнесла в разряд явлений отрицательных. Долго на таком шестке не усидишь. Лечь на скамеечку – невозможно. Очевидно, просвещенный отец-иезуит, духовный брат доктора Гильетена, изобрел на досуге эту скамеечку. Я с ностальгической тоской вспомнил о широких милицейских нарах советской конструкции. «Не все в Советском Союзе – плохо, и не все на западе – хорошо…» – вспомнил я строку из критической статьи о моей книге.
Парня звали Жиль. Оказалось, парень говорит по-английски.
– Слушай, Жиль! Ты местный, ты все знаешь. Скажи, будь другом, и долго они могут нас тут держать по обвинению в неуважении к красному огню?
– Fucking flics [89] – сказал Жиль, – имеют право держать человека четыре дня, не предъявляя обвинения.
– В Советском Союзе – двадцать четыре часа, – сказал я. – Или сорок восемь… Я точно не помню. Но не больше сорока восьми – факт.
– Не может быть? В тоталитарной стране?
– Да, – сказал я. – В тоталитарной. Но это вы ее так называете. Однако здесь меня сразу же предупредили, что я обязан всегда иметь при себе документы.