Американские каникулы   ::   Лимонов Эдуард

Лысый, мускулистый человек в синей рубашке с закатанными до локтей рукавами сидел за серым металлическим столом. Рядом развалился, нога на ногу, персонаж в полицейской форме. Какой из них комиссар? Я выбрал в комиссары мускулистого, с закатанными рукавами. Из-под рубашки под самое горло выползала белая тишорт. Я сказал:

– Бонжур, мсье! – и скромно примостил задницу на край стула, на который мне указал мускулистый.

– Вы – советский русский, мсье? – с осторожной ласковостью спросил меня тот, кого я сам назначил комиссаром.

– Нет, – сказал я. И больше ничего не сказал.

Комиссар поскучнел. Может быть, он лелеял надежду, что я окажусь крупным советским шпионом и он, комиссар, раскроет мой террористический заговор?

– Если вам трудно объясняться по-французски, инспектор немного говорит по-английски, он переведет. – Инспектор утвердительно качнул ногой в полицейском ботинке. – К трем часам приедет переводчица с русского, и тогда мы сможем зарегистрировать ваши показания.

– Мадам Давидов прекрасно владеет русским. Она могла бы перевести мои показания, – сказал я по-английски, гладя на инспектора.

– Мы не можем воспользоваться услугами мадам Давидов по техническим причинам. Она обвиняется в том же преступлении, что и вы. – Инспектор употребил слово crime.

"Ну уж так прямо и crime! – подумал я. – Разве если расценивать как crime пребывание в «фольксвагене. Это они совершали крайм, ваши полицейские. Пытались меня угрохать». Однако, разумный, я не стал их оспаривать.

– Мсье комиссар?! – сказал я.