JК
Арабский кошмар :: Ирвин Роберт
Страница: 123 из 330Он затерялся где-то средь сотен тысяч каирских бедняков и калек, которые шуршали по всему городу, как опавшие листья. Эти полуживые люди едва ли обладали способностью мыслить. А вместе с ними перемещалось по Каиру все, в чьих голосах разум отсутствовал изначально, — ветры, животные, настроения, духи.
С юго-востока дул хамсин, пятидесятидневный ветер, приносивший пыль, из Нубии задувал симум, горячим языком вылизывавший улицы, но был и северный шамал, коего чернокожие и прочие политеисты почитали за животворящего бога. Подчиняясь неслышным приказам, носились по городу тучи мух, собирались, разбегались и вновь собирались своры диких собак. Вдобавок в Каир приводили стада, в основном коз и овец. Огромные стада коз, находивших пищу в отбросах, арабы пасли среди Татарских Развалин. Засушливым летом в городе валялось столько гниющих отбросов, что совладать с ними не в силах были ни козы, ни ночные мусорщики, и тогда с ядовитыми их испарениями вырывались на волю джинны, дабы, бризом повеяв в толпе, принести с хамсином и собачьими ветрами чуму. Каждое лето кого-то из горожан ветры сводили с ума, поэтому благоразумнее всего было выходить на запыленные улочки, повязав лицо платком.
Почти ничем не отличались от джиннов настроения, чаще всего злобные и гнетущие, которые вдруг охватывали город с непостижимой быстротою грозы. Опасны бывали и демоны пыли, хлеставшие неосторожного путника по лодыжкам, стремясь выманить его на незнакомые тропинки.
С юго-востока дул хамсин, пятидесятидневный ветер, приносивший пыль, из Нубии задувал симум, горячим языком вылизывавший улицы, но был и северный шамал, коего чернокожие и прочие политеисты почитали за животворящего бога. Подчиняясь неслышным приказам, носились по городу тучи мух, собирались, разбегались и вновь собирались своры диких собак. Вдобавок в Каир приводили стада, в основном коз и овец. Огромные стада коз, находивших пищу в отбросах, арабы пасли среди Татарских Развалин. Засушливым летом в городе валялось столько гниющих отбросов, что совладать с ними не в силах были ни козы, ни ночные мусорщики, и тогда с ядовитыми их испарениями вырывались на волю джинны, дабы, бризом повеяв в толпе, принести с хамсином и собачьими ветрами чуму. Каждое лето кого-то из горожан ветры сводили с ума, поэтому благоразумнее всего было выходить на запыленные улочки, повязав лицо платком.
Почти ничем не отличались от джиннов настроения, чаще всего злобные и гнетущие, которые вдруг охватывали город с непостижимой быстротою грозы. Опасны бывали и демоны пыли, хлеставшие неосторожного путника по лодыжкам, стремясь выманить его на незнакомые тропинки.