Арабский кошмар   ::   Ирвин Роберт

Пока еще он не обращал внимания на окружающую обстановку. Положение в тот момент было достаточно угрожающим, но меланхолия, которая, казалось, пристроилась на нем, точно спящая у него на животе жирная кошка, была сильнее. Он силился отыскать ее источник в тех снах, что видел прежде. Процесс воскрешения сна в памяти напомнил ему о рыбаках, коих он видел на берегу в Александрии, — тянущих за канаты, вытаскивающих из воды сеть. Медленно всплыла она на поверхность, и ее вытащили на берег. Совершенно неожиданно вода вытекла на землю, и в сети замерцали тысячи серебристых пескарей.

Тогда он был с Зулейкой в ее беседке. Они спорили и очень злились друг на друга.

— Все, хватит. Надоели мне твои сны, — сказала она.

А он ответил:

— Но ты же у меня в голове вместе со всеми моими снами — ты и твоя беседка!

— Ну что ж, если угодно, мне надоело пребывать в твоих снах. Надоело то, что тебе снится.

— Я могу выйти из беседки, и ты навсегда исчезнешь.

— Этой беседкой полна твоя голова. Из собственной головы не выйдешь. Да и меня тебе не бросить. Я такая же часть тебя, как и ты. Ты думал, тебе снится, будто ты — человек, который прячется в саду. А на самом деле тебе снилось, будто ты — сад, в котором прячется человек.

— Но если я не смогу тебя бросить, то и ты меня тоже.

— Я-то смогу. Ты не можешь покинуть сон, но сон может покинуть тебя.

— Но ты не можешь меня бросить. Я люблю тебя.