Арденнские страсти   ::   Славин Лев Исаевич

– Так это же все мужчины, – сказал Биттнер уже с некоторой досадой.

– Да… Погодите, еще там были… Дай бог памяти…

– Мужчины?

– Да… Ах, вы ищете бабу? Вот что-то баб нам не попадалось… А имена этих парней я вам сейчас припомню…

– Да нет, не трудитесь. Вы лучше постарайтесь вспомнить Ядзю. Это очень важно для вас же.

– Для меня? Почему?

– Потому что ваша забывчивость может быть принята за притворство.

– Ерунда! На кой черт мне притворяться!

– Прямой расчет, – пояснил Биттнер.

И тоном вполне деловитым, даже каким-то монотонно-канцелярским он начал излагать, почему это выгодно для Штольберга. Первое: свести все это дело о побеге Ядзи к неопределенности, утопить его в тумане невещественности. Второе: придать делу характер незначительности. Третье: окончательно отодвинуть себя от этого дела в такую отдаленность, что не то чтобы участником, но даже свидетелем по нему Штольберг быть не может.

Штольберг мрачно слушал. Он видел, что пес вышел на след. Но его взорвал этот канцелярски-деловитый говорок Биттнера, эта бездушная машинообразность поведения. И Штольберг заорал:

– Опомнитесь! Что за чушь вы несете?

Биттнер удовлетворенно улыбнулся. Видимо, это и было его целью – вышибить Штольберга из равновесия и сгоряча заставить его проговориться.

И Штольберг это понял. Но ему было наплевать. В нем заговорила самолюбивая спортивная злость.