JК
Архив :: Штемлер Илья
Страница: 66 из 112– Господи… Как помру, так развалюсь на кусочки. Вот будет потеха, собирать меня для упаковки.
– А все твоя жизнь в норе, у Софочки, – заметила Шереметьева. – Говорила тебе, сиди у нас, в отделе использования.
– Ты говорила. А Софочка мне пятнадцать рублей подкинула… Только хранилище тут ни при чем. После родов я такая хрумкая стала.
– Глупости, – возразила Шереметьева. – После родов наоборот. Вальяжней становятся, круглее. Я, к примеру, еще рожать буду. И Нинке посоветую… Нина, а Нин! Ты что такая торжественная?
Чемоданова молча собирала со стола остатки беглого обеда. Укладывала тарелки, загоняла стаканы в кружку, с тем чтобы ополоснуть под краном в туалете, – эту неделю она дежурила, и график соблюдался неукоснительно. Она искоса поглядывала на пол – подмести, нет? Вроде крошек не много накидали, можно и так собрать, руками…
– Нина, ты чего такая насупленная, – не отвязывалась Шереметьева. – Родила бы кого, повеселела. Видишь, мы с Шурочкой какие веселые?
– Кого? – всерьез проговорила Чемоданова. – Зайчонка?
– Почему зайчонка? Дитё.
– Зайцы вокруг меня вертятся. Поиграют и в сторону скакнут, кто куда…
– Эх, девчонки, и почему мы такие меченые! – воскликнула Портнова, влезая в свою трикотажную кофту. – Ни одного приличного мужика в архиве. То старики, то какие-то несчастненькие, хоть самих усыновляй… Ладно, отправлюсь к себе, небось заждались в отделе.
– Новости-то есть на вашем фронте? – невзначай бросила Шереметьева.
– А все твоя жизнь в норе, у Софочки, – заметила Шереметьева. – Говорила тебе, сиди у нас, в отделе использования.
– Ты говорила. А Софочка мне пятнадцать рублей подкинула… Только хранилище тут ни при чем. После родов я такая хрумкая стала.
– Глупости, – возразила Шереметьева. – После родов наоборот. Вальяжней становятся, круглее. Я, к примеру, еще рожать буду. И Нинке посоветую… Нина, а Нин! Ты что такая торжественная?
Чемоданова молча собирала со стола остатки беглого обеда. Укладывала тарелки, загоняла стаканы в кружку, с тем чтобы ополоснуть под краном в туалете, – эту неделю она дежурила, и график соблюдался неукоснительно. Она искоса поглядывала на пол – подмести, нет? Вроде крошек не много накидали, можно и так собрать, руками…
– Нина, ты чего такая насупленная, – не отвязывалась Шереметьева. – Родила бы кого, повеселела. Видишь, мы с Шурочкой какие веселые?
– Кого? – всерьез проговорила Чемоданова. – Зайчонка?
– Почему зайчонка? Дитё.
– Зайцы вокруг меня вертятся. Поиграют и в сторону скакнут, кто куда…
– Эх, девчонки, и почему мы такие меченые! – воскликнула Портнова, влезая в свою трикотажную кофту. – Ни одного приличного мужика в архиве. То старики, то какие-то несчастненькие, хоть самих усыновляй… Ладно, отправлюсь к себе, небось заждались в отделе.
– Новости-то есть на вашем фронте? – невзначай бросила Шереметьева.