JК
Азов :: Мирошниченко Григорий Ильич
Страница: 247 из 615Пошел к Дону, умылся холодной водой, расправил плечи, потянулся всем телом, вздохнул и крикнул, заметив вдали идущего к нему Левку Карпова:
– Эге! Казачина! Коней бы поседлать да на Сечь скакать нам живо… Давай коней!
Левка Карпов побежал назад, и вскоре старики подвели к землянке двух коней: белого танцующего коня – Алеше Старому и рыжего – Левке Карпову. Седельца черкесские, стремена посеребренные, уздечки с шишками острыми, позолоченные бронзой. Попоны: одна – вишневого цвета, другая – ярко-красного.
– Ни пуха ни пера! – сказал Татаринов. – Езжай. Скажи Богдану все как есть. Пойдет – нам любо! А не пойдет – то нам не любо. Вспомянет нас, и мы его вспомянем… Всем войском будем ждать…
И Каторжный добавил:
– Сквитаем всё султану Амурату. Добудем славу – поделим поровну.
Дед Черкашенин подошел.
– Ежели слыхал он про меня, то я ему порука. Скажи ему, что при светлой памяти царе Иване Грозном бывали мы в Азове, ходили на море. Дай бог, стояли за себя, за землю, за тихий Дон. И ныне постоять не грех… Езжай! И прискажи ему, что в мертвом городе Чуфут-кале, Монгуп-кале и других гниют казачьи кости, и слез там наших – море. И попомни ты ему, что мне довелось еще с его батьком родным, моим тезяком, Михаилом лихо биться плечом к плечу. Его убили турки под Цицерой.
– Да что говорить, – качая головами, заговорили и другие старики. – Турки поганые так и норовят запорожских черкас, как и нас, донских казаков, согнать с родной земли. Дадимся ли?.. Ежели Богдан, надежный запорожец, протянет нам руку свою братскую, то мы еще покажем туркам свою силу!
– Ладно! – сказал Старой. – Там видно будет. С Богданом, верю, столкуемся.
Вскочили в седла. Кони рванулись к дороге.
…Звенят уздечки, стучат дробно копыта по сухой земле.
– Эге! Казачина! Коней бы поседлать да на Сечь скакать нам живо… Давай коней!
Левка Карпов побежал назад, и вскоре старики подвели к землянке двух коней: белого танцующего коня – Алеше Старому и рыжего – Левке Карпову. Седельца черкесские, стремена посеребренные, уздечки с шишками острыми, позолоченные бронзой. Попоны: одна – вишневого цвета, другая – ярко-красного.
– Ни пуха ни пера! – сказал Татаринов. – Езжай. Скажи Богдану все как есть. Пойдет – нам любо! А не пойдет – то нам не любо. Вспомянет нас, и мы его вспомянем… Всем войском будем ждать…
И Каторжный добавил:
– Сквитаем всё султану Амурату. Добудем славу – поделим поровну.
Дед Черкашенин подошел.
– Ежели слыхал он про меня, то я ему порука. Скажи ему, что при светлой памяти царе Иване Грозном бывали мы в Азове, ходили на море. Дай бог, стояли за себя, за землю, за тихий Дон. И ныне постоять не грех… Езжай! И прискажи ему, что в мертвом городе Чуфут-кале, Монгуп-кале и других гниют казачьи кости, и слез там наших – море. И попомни ты ему, что мне довелось еще с его батьком родным, моим тезяком, Михаилом лихо биться плечом к плечу. Его убили турки под Цицерой.
– Да что говорить, – качая головами, заговорили и другие старики. – Турки поганые так и норовят запорожских черкас, как и нас, донских казаков, согнать с родной земли. Дадимся ли?.. Ежели Богдан, надежный запорожец, протянет нам руку свою братскую, то мы еще покажем туркам свою силу!
– Ладно! – сказал Старой. – Там видно будет. С Богданом, верю, столкуемся.
Вскочили в седла. Кони рванулись к дороге.
…Звенят уздечки, стучат дробно копыта по сухой земле.