Азов   ::   Мирошниченко Григорий Ильич

Это был могучий дед! Видал он много на своем веку, в морщинах все лицо, а кровь казачья еще кипит. Черкашенин был грозой турок. Брал дань с турецкого паши, ходил на море и знал пути по звездам. Донское войско слушалось его во всем. Первая грамота царя Ива­на Грозного пришла ему.

– И теперь надежда войска на тебя, – обратился к нему Старой. – Ты поведешь, старик, по звездам наше войско.

Усеянный стругами Дон готовился поднять двенадцать тысяч войска.

Внизу, на стругах запели в честь славного казака:

Ой ты, батюшка, ты донской атаманушка,

Миша, сын Черкашенина!

Как у нас было на море:

Не черным зачернелося, не белым забелелося, —

Зачернелись на море турецкие корабли,

Забелелись на море белые паруса…

Как возговорит Миша, сын Черкашенина:

«Ой вы, братцы казаченьки!

Садитеся вы в легкие лодочки,

Берите вы бабаечки дубовые,

Догоняйте вы корабли турецкие,

Вы снимайте с турок головы бритые,

Забирайте у них злато, серебро,

Забирайте ж вы и невольников –

Возвертайте их на святую Русь!»

Черкашенин опустил руку, расправил седую бороду и стал наставлять казаков:

– Вы, детки мои, ружья рассолом облейте, чтоб они не блестели на солнышке и глаз турецкий раньше времени не замечал их.

– Ружьишки не блестят, – ответил походный атаман Иван Каторжный.

– И ножны пусть не блестят.

– И сабли не блестят.