Страница:
277 из 615
Богдан должен прийти!
Настала третья ночь, а Хмельниченки все не было, И казаки уже роптать начали. Поднялся гневный Каторжный. Не выдержал, сжал кулаки пудовые, сказал:
– Доколе будем ждать? Веди в Царьград! Эх, звездочет!
– Коль срубишь голову – пойдешь в Царьград, – ответил старик. – Не срубишь головы моей седой – ждать будешь… Знай, море не забава. Легко загинуть в море. И слава в море трудная. Отец твой был крепче тебя. Он море знал не так, как ты.
Волна опять взыграла. Море зашумело. Походный смирился, снова ждать стал. Чалма его блестит, серьга качается и трубочка пыхтит-пыхтит. Тут кто-то крикнул:
– Весла! Огонь на чайке!
То был огонь Богдана.
Плеснулись весла хлестко. Приблизились и стихли. Поднялся Каторжный. Серьгой своей сверкает. Два струга сошлись и будто поздоровались.
Богдан приветствовал Каторжного:
– Здравствуй, брат! Куды сердце мое лежить, туды око мое бежить. Ни берега, ни сна, а вже найшов тебя я ныне!
Иван ответил:
– Здорово, брат!
И войско крикнуло, кидая кверху шапки:
– Днепру да Дону слава!..
Увидел старый Черкашенин, прислушался, просиял. Упал на дно струга – и сразу уснул. Его качали синие волны, а море песни пело приветные…
ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ
Донская степь дышала полной грудью. Безветренно и тихо. Сплошное море цветущих трав и серебрящихся султанов ковыля. Куда ни взглянешь – все степь да степь. Там таволга, там сочные трилистники, пырей-трава, табун-трава. Степные травы – буйные.
|< Пред. 275 276 277 278 279 След. >|