Азов   ::   Мирошниченко Григорий Ильич

Есаул Поленов, уцепившись за доску, каким-то чудом спасся.

Меж тем старик искал Чапигу [36] . Мамаева дорога [37] легла над головами. Сверкали мутно звезды.

Казаки храпят на стругах: укачало.

Походный курит трубку, ждет Богдана. Струги крутятся на месте. А Богдана все нет. Не сгинул же он в Казикермене? Не потонул же? Не обманул же: ведь саблю целовал Алешину!

Взошла луна. Спиной легла к востоку, а рожками на запад. Переделила море надвое дорогой из серебра. Дед все смотрит на звезды. Глаза его слезятся. Где же Богдан? Не тухнет трубка атаманская.

– Куда ж ты нас завел? – спросил тихо деда походный.

Черкашенин ответил:

– Завел туда, куда велел ты. Ошибки я не дал.

– Куда ж Чапига делась?

– Чапига тут, над головой.

– Завел ты нас незнаемо куда, и бесперечь мы топ­чемся.

Черкашенин обиделся:

– Сиди да жди. Храпи, что ли, а нет – кури.

Прождали запорожцев долго. Море совсем затихло; едва качает струги. Прохлада смежает веки, сон так и клонит голову.

Ночь прошла, и звезды все померкли, а дед сидел и молча ждал. Весь день просидел, не сомкнув глаз. Настала снова ночь. Но звезд на небе не было, легли туманы низкие. Сгущаются туманы, а стругов не видать.

Походный сказал, что поведет ватагу сам, без Богдана.

Но дед возразил:

– Не поведешь! Ты – атаман над войском. Я – атаман над небом.