Страница:
31 из 615
Целуйте дивчину, хлопцы! Царь-баба!
– Да ну вас! – пропела Ульяна, крутанулась на каблучке возле Афоньки.
– А вот тебе, Ульянушка, сафьяновые ходики-сапожки, лазоревые, по золоту писанные, – продолжал выкладывать атаман. – Бери, Ульяна, да помни донского атамана.
Она хотела было поцеловать Старого в губы, но тот отшатнулся.
– Не надо, Ульяна. Сказал же тебе: я женатый. Не балуй! Бери вот и фатинку белую, турецкую. Кружало надень жемчужное.
Атаман держал ожерелье в протянутой руке, и словно вода полилась ключевая с его пальцев. Ульяна схватила его и надела.
Глянула в дорогонькое, висевшее на стене зеркальце и обомлела:
– Орлики вы мои! Да что ж вы сделали, со мною? Царицей стала. Матушка ты моя! Ой, казачки! Голова закружилась. – И понеслась она целовать всех казаков подряд.
– Задаток бери, казак! – сказала она горячо, звонко поцеловав Левку Карпова в губы. Потом сгребла Федьку Григорьева и прижалась к нему так, что дух у казака сперло.
– Ой, хлопцы, ратуйте! – хриплым голосом закричал Федька. – Задушит!
Задорный, звонкий смех покатился по дому.
Атаман, хватаясь за живот и поглядывая на Ульяну, неудержимо хохотал.
Перецеловав всех, Ульяна присела на лавку и принялась примерять лазоревые сапожки, едва всунула в них ноги. А вот фатинка белая, турецкая, с легкой опушкой – хоть тресни – мала, не втиснуть Ульяне голову. И так и этак поворачивалась Ульяна, вытягивалась, старалась не дышать, – нет, не лезет, проклятая.
|< Пред. 29 30 31 32 33 След. >|