Азов   ::   Мирошниченко Григорий Ильич

Не в заточение же мы приехали к вам? С послами нигде в других странах так не поступают.

– А в других странах, – говорит Наум Васильев, – Дон-речка не течет. И мы в другой земле не годились бы. Мы для Руси родились. А ты, Фома, перехитрить нас вздумал? Уж лучше посиди, попей вина, греха поменьше будет!

– Вино пьют после победы. Я с вами пить не буду. Пусти!

– Ну что ж, пойдем, коль захотел проведать все. И мне тут, признаться, не сидится.

Вышли – ахнули: плывут казаки – Дон зачернел!

Белый бунчук да «бобылев хвост» развеваются на первом струге. Казаки поют:

Как по мо-о-о-рю! Как по мо-о-о-рю!

Как по мо-о-о-рю, морю синему!

На середине первого струга стоит в новом лазоревом платье и в шапке-трухменке походный атаман Иван Каторжный. По правую руку – Алексей Старой, по левую – Михаил Черкашенин. За первым стругом челнов не счесть.

Шумно на стругах. Песни поют. А Дон качает всех и тихо течет к Азову-крепости…

Пушки палят. Самопалы трещат. На часовенке и на всех сторожевых башенках звонят колокола. А на берегу бабы песни поют, старики подтягивают. Радостью повеяло, как свежим ветром с моря.

Фома Кантакузин стоял с чаушем и четырьмя пашами – губы кусали, бороды щипали, зубами скрипели от злой досады.

Турецкий посол стал просить стругов или коней, чтобы ехать в Москву. Васильев отказывал ему под всякими предлогами.

На пристани набилось много всякого люда.