JК
Азов :: Мирошниченко Григорий Ильич
Страница: 312 из 615А в Черкасске-городе кричали:
– Здравствуй, войско Донское, сверху донизу и снизу доверху!
На круче до поздней ночи пели донские песни:
Эх, небо синее и море синее, —
Край света не видать,
В Царьграде очи свои вымоем, —
За морем синим есть Царьград!
Волна качает, челны ныряют,
На Дон ввернемся мы опять!
ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ
Фома стал просить, чтоб дали ему посольские струги до Воронежа. Но атаманы стругов не давали, хотя и не отказывали. Совет держали неделю целую, а после сообщили:
– Челны у нас дырявые. Пойдем по Дону – челны потекут; посол утонет, а казакам ответ держать перед царем. Коней бери: коней не жалко.
Но посол коней брать не хотел. Он говорил, что на конях, ему, послу, ездить не пристало. Да и ездить он верхом не так горазд, а конная дорога через Валуйки (это, видимо, была главная причина) стала очень опасной: разбойники по дорогам бродят, воры, люди лихие.
– Разбойные люди, что гуляют по дорогам, – ответили атаманы, – послов не трогают. А ежели трогают, то только лихие люди из татар, а приходят они на ту дорогу из Крыма.
Фома Кантакузин долго упрямился, но делать было нечего, и он волей-неволей согласился взять коней и ехать на Валуйки. Но тут атаманы снова заспорили.
Наум Васильев сказал на совете:
– Посла везти бы Старому Алеше. Он до всех послов приставлен самим государем.
Старой возразил:
– Коли, Наум, ты хочешь, чтобы моей головы на плечах не было, то я повезу его.
– Здравствуй, войско Донское, сверху донизу и снизу доверху!
На круче до поздней ночи пели донские песни:
Эх, небо синее и море синее, —
Край света не видать,
В Царьграде очи свои вымоем, —
За морем синим есть Царьград!
Волна качает, челны ныряют,
На Дон ввернемся мы опять!
ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ
Фома стал просить, чтоб дали ему посольские струги до Воронежа. Но атаманы стругов не давали, хотя и не отказывали. Совет держали неделю целую, а после сообщили:
– Челны у нас дырявые. Пойдем по Дону – челны потекут; посол утонет, а казакам ответ держать перед царем. Коней бери: коней не жалко.
Но посол коней брать не хотел. Он говорил, что на конях, ему, послу, ездить не пристало. Да и ездить он верхом не так горазд, а конная дорога через Валуйки (это, видимо, была главная причина) стала очень опасной: разбойники по дорогам бродят, воры, люди лихие.
– Разбойные люди, что гуляют по дорогам, – ответили атаманы, – послов не трогают. А ежели трогают, то только лихие люди из татар, а приходят они на ту дорогу из Крыма.
Фома Кантакузин долго упрямился, но делать было нечего, и он волей-неволей согласился взять коней и ехать на Валуйки. Но тут атаманы снова заспорили.
Наум Васильев сказал на совете:
– Посла везти бы Старому Алеше. Он до всех послов приставлен самим государем.
Старой возразил:
– Коли, Наум, ты хочешь, чтобы моей головы на плечах не было, то я повезу его.