JК
Смертоносная чаша (Все дурное ночи) :: Сазанович Елена Ивановна
Страница: 91 из 91 – А в этой жизни заново для меня будет местечко?
Кошечкаскребнула по сердцу. Оксану, если честно, в своей новой жизни я представлял смутно. Вот Вася… И я постарался перевести разговор на другое:
– Оксана, ты не видела мой галстук? Помнишь, ты мне его подарила лет пять назад? Мода, безусловно, меняется, бежит вперед. Но я за ней не гонюсь!
– А я вообще предпочитаю старые вещи. – В светлых глазах Оксаны мелькнул азартный огонек.
– М-да? Что-то не замечал за тобой любви к антиквариату.
– Не к антиквариату, милый. А к старым привычкам, привязанностям, – уже из другой комнаты крикнула Оксана и, вернувшись, бросила мой галстук на журнальный столик.
Я уже собирался его взять, как мой взгляд упал на раскрытую вечернюю газету, на первой полосе которой красовалась веснушчатая физиономия Вовки Лядова. Вначале я, грешным делом, подумал, что это некролог. Но глубоко ошибся. Лядов умирать не собирался. Напротив. Он получил какую-то премию за какой-то фильм под актуальным названием «Дурачье». Название говорило само за себя. Но, поскольку на сегодняшний день от нашего кинематографа нечего было ждать, Лядов удачно вписался в кинопроцесс. Не знаю, кого он так гениально сыграл – дурака или умника (я склонялся к первому). Но премию он получил за высокохудожественное отображение действительности в роли главного героя. И Лядова в этой проникновенной статье называли уже не просто Владимиром. А почтительно – Вольдемаром. В общем, для полного счастья ему оставалось откорректировать фамилию.. А будущее еще не наступило…
Кошечкаскребнула по сердцу. Оксану, если честно, в своей новой жизни я представлял смутно. Вот Вася… И я постарался перевести разговор на другое:
– Оксана, ты не видела мой галстук? Помнишь, ты мне его подарила лет пять назад? Мода, безусловно, меняется, бежит вперед. Но я за ней не гонюсь!
– А я вообще предпочитаю старые вещи. – В светлых глазах Оксаны мелькнул азартный огонек.
– М-да? Что-то не замечал за тобой любви к антиквариату.
– Не к антиквариату, милый. А к старым привычкам, привязанностям, – уже из другой комнаты крикнула Оксана и, вернувшись, бросила мой галстук на журнальный столик.
Я уже собирался его взять, как мой взгляд упал на раскрытую вечернюю газету, на первой полосе которой красовалась веснушчатая физиономия Вовки Лядова. Вначале я, грешным делом, подумал, что это некролог. Но глубоко ошибся. Лядов умирать не собирался. Напротив. Он получил какую-то премию за какой-то фильм под актуальным названием «Дурачье». Название говорило само за себя. Но, поскольку на сегодняшний день от нашего кинематографа нечего было ждать, Лядов удачно вписался в кинопроцесс. Не знаю, кого он так гениально сыграл – дурака или умника (я склонялся к первому). Но премию он получил за высокохудожественное отображение действительности в роли главного героя. И Лядова в этой проникновенной статье называли уже не просто Владимиром. А почтительно – Вольдемаром. В общем, для полного счастья ему оставалось откорректировать фамилию.. А будущее еще не наступило…