Белый мерседес   ::   Севела Эфраим

Победители сошли с пьедестала, и публика снова уселась на свои места.

Гюнтер (Сю). Откуда в тебе такой энтузиазм? Из-за Марка Спица?

Сю. Конечно.

Гюнтер. Потому что он еврей?

Сю. Потому что он американец.

Гюнтер. И при этом — еврей.

Сю. Это никакого значения не имеет. Он — американец, как и я. И я горжусь как американка. А как женщина — я без ума от его красоты.

Потом карнавал внезапно прервался. Арабские террористы захватили в Олимпийской деревне израильских спортсменов. В Германии снова запахло еврейской кровью, и прошлое, которое так хотели забыть, вернулось в своем жутком оскале.

Мы подробно, по сохранившимся документальным кадрам, воспроизведем всю трагедию, разыгравшуюся в Мюнхене, и расскажем, как вели себя в те дни Гюнтер и Сю.



18. Интерьер.

Квартира Гюнтера.

(Вечер)

Гюнтер и Сю смотрят по телевизору пресс-конференцию Марка Спица. Уже нет его знаменитой улыбки. Каменное, тяжелое лицо. Сиявшие прежде глаза словно подернулись пеплом, угасли.

Корреспондент. Что вы думаете об израильских атлетах, взятых заложниками в Олимпийской деревне?

Марк Спиц. Никаких комментариев. Это очень трагично…

А сам чуть не плачет.

Корреспондент. Вы остаетесь здесь до конца Олимпиады?

Марк Спиц. Нет.

Корреспондент. Когда вы уезжаете?

Марк Спиц. Немедленно.

Корреспондент. Куда? В Нью-Йорк? Лос-Анджелес?

К камере прорывается тренер, встает между своим питомцем и объективом.