Страница:
18 из 49
На толстых фуфайки и замусоленные жилеты, на худых - манишки с бантами Одни покрыты буйной растительностью другие - безволосы, одни сидят на оборванных креслах, перекрытых подушками, другие взгромоздились на трехногие высокие стулья, но у всех такое выражение лица, как будто они только что проглотили что-то очень горькое Один только бухгалтер-англичанин соблюдает нерушимое спокойствие Он грызет трубку, окутывающую его клубами жесточайшего дыма В углу мальчик вертит пресс, копирует письма. У окошечка с надписью Касса" - восседает пышная дама, нос с многими горбинками делает ее похожей на гречанку. По комнате проходят Мугинштейн и Тартаковский. Служащие замирают. Мальчик, завидев хозяина, с ожесточением начинает вертеть пресс. Он надувается, багровеет.
Множество сопливых, рахитичных детей сваленных в кучи. Полуголые с кривыми ногами, они кишат, как черви на земле.
Громадный четырехэтажный дом на Прохоровской улице, на Молдаванке, где скучилась невообразимая еврейская беднота. Зеленые зябкие старики в лохмотьях греются на солнце, часовой мастер в опорках раскинул во дворе свой столик, лысые еврейки в отрепьях стряпают пищу в разбитых ведрах, у ведер этих высажено дно, они заменяют плиты. Тартаковский и Мугинштейн проходят по двору. Оборванные старики поднимаются со своих мест, они устремили на хозяина гноящиеся глаза, залитые кровавой обильной влагой, и кланяются ему.
|< Пред. 16 17 18 19 20 След. >|