Бочка   ::   Панов Виктор

Портные в мастерской сшили узкий, короткий мешок из брезента, и Леонов провозил в нем бутылки молока, сметану, простоквашу, свежую мелкую морковь, огурчики. Мешок, заполненный провизией, он опускал в ведро или в дальний конец пустой бочки - это было не опасно, дежурный на вахте бегло заглядывал в бочку, ведром не интересовался. Брезент был плотен, и дурной запах через его ткань не проникал в бутылки. Портные получали яства, которые много лет им только снились.

- Согласен посидеть в карцере, - говорил мне исхудалый бригадир портных, - после того, как недельку сметанки поем, молочко попью, огурчики попробую. Сошьем, что закажут, лишь бы переправить...

Сапожники готовили туфли, тапочки, хотя Леонов не всегда соглашался перевозить их товар, говоря мне:

- Бедой кончим. Алчность одолела. Грешники мы, спаси царь небесный. Вам-то что с большим сроком, а меня законвоируют, в карцере насижусь...

- Не будь трусом, в крайнем случае дадут суток пять, но не законвоируют. Хлопотное дело...

- Да так-то оно так. Питаюсь лучше, чем на воле. Часом живем. А все-таки...

Мы с бочкой появлялись и в женской зоне - подъезжали к уборной.

- Красотка, задержись, - крикнул я.

- Черпай, черпай, вонюха... И убирайся! Ищи дуру.

А другая задержалась около нас. Приглядная, одетая чисто. Ждала, что скажем.

- Подойди ближе, - сказал я. - Не кусаемся. Не волки.

- Отчего вас называют золотарями?

- Золотые мы. Богачи.

Она молчала. Мы торопились заполнить бочку. Вдруг сказала:

- Забегай в гости. Чё лыбишься?

"Боязно к бабьему сердцу прилипнуть", - подумал я.