Богат и славен город Москва   ::   Фингарет Самуэлла Иосифовна

Шествие поднимается выше и выше, переходит со стен и столбов к залитым светом куполам.

Где кары, уготованные людям, где орудия предстоящих мук?

Так горделиво и так стремительно можно идти лишь туда, где торжествуют счастье и справедливость.

Не «Страшный суд» создали живописцы. Они показали суд праведный. Не возмездие изобразили их кисти, но справедливость!

Княгиня прижала к груди пальцы в жемчужных перстнях.

Как нарядно украшен храм! Льющийся со стен голубец и светлая охра разве не рождают воспоминание о ясном небе и золотистой ржи? Лиловато-розовые стебли с усиками, зелёными листьями и вишнёвыми цветами, оплетающие арки и хоры, разве не так же прекрасны, как цветы, растущие на полях?

Княгиня обернула к князю глаза, полные слёз.

– Скажи, Юрий Всеволодович, где живописцы нашли то счастье, которое изобразили? На земле стоит плач и братоненавидение, а у них радость и ликование.

– Живописцы не нашли справедливость, они призывают к ней, – хмуро сказал князь.

Княгиня потупилась, чтобы скрыть слёзы, повернулась к княжне. Сестра Холмского неотрывно смотрела на купол. Там среди четырёх кружащих зверей шёл бурый медведь. Он шёл, уставившись в землю. Он словно вынюхивал затерянный след, словно искал кого-то.

– На что ты так пристально смотришь, дитятко? – спросила княгиня, обнимая княжну за худенькие плечи.

Княжна не ответила, из объятий высвободилась.