JК
Собачий бог :: Арбенин Сергей Борисович
Страница: 396 из 455Не было ни давления, ни пульса, ни сердцебиения. Не было вообще ничего. Только тяжелый плотный человек, еще секунду назад открывавший глаза и смотревший на молодую врачиху со странным выражением, словно приценивался или проверял что-то, понятное ему одному.
«Скорая» свернула на проспект Кирова, потом на улицу Киевскую, промчалась мимо школы и въехала во двор. Двор с одной стороны был окружен колючими кустами, за ними виднелись крышки зимних погребов, а еще дальше – металлические гаражи и жилые дома.
Машина остановилась, фельдшер выскочил и побежал к дверям, обитым железом, давил кнопку звонка, тарабанил кулаком.
– Уснули там, что ли? – удивился он.
И снова принялся тарабанить. Водитель решил, что надо заехать с главного входа, и развернулся. Когда машина оказалась за углом, Густых внезапно приподнялся, молча глядя на врачиху, которая от испуга потеряла дар речи. Густых высвободил руку из манжетки с липучкой, стукнул в окошко, за которым виднелась голова водителя. Водитель притормозил от неожиданности, оглянулся. Густых отодвинул стекло. Молча протянул руку, схватил водителя за горло и начал душить. Одной рукой сделать это было невозможно, тогда Густых, отпихнув очумевшую врачиху, локтем вышиб второе стёклышко и просунул в кабину обе руки. Затылок водителя прижался к верхнему краю переборки, в горле у него что-то щёлкнуло; он захрипел и обмяк.
Густых перевел взгляд на врачиху: но та уже успела выскочить из салона и теперь мчалась во все лопатки от машины.
«Скорая» свернула на проспект Кирова, потом на улицу Киевскую, промчалась мимо школы и въехала во двор. Двор с одной стороны был окружен колючими кустами, за ними виднелись крышки зимних погребов, а еще дальше – металлические гаражи и жилые дома.
Машина остановилась, фельдшер выскочил и побежал к дверям, обитым железом, давил кнопку звонка, тарабанил кулаком.
– Уснули там, что ли? – удивился он.
И снова принялся тарабанить. Водитель решил, что надо заехать с главного входа, и развернулся. Когда машина оказалась за углом, Густых внезапно приподнялся, молча глядя на врачиху, которая от испуга потеряла дар речи. Густых высвободил руку из манжетки с липучкой, стукнул в окошко, за которым виднелась голова водителя. Водитель притормозил от неожиданности, оглянулся. Густых отодвинул стекло. Молча протянул руку, схватил водителя за горло и начал душить. Одной рукой сделать это было невозможно, тогда Густых, отпихнув очумевшую врачиху, локтем вышиб второе стёклышко и просунул в кабину обе руки. Затылок водителя прижался к верхнему краю переборки, в горле у него что-то щёлкнуло; он захрипел и обмяк.
Густых перевел взгляд на врачиху: но та уже успела выскочить из салона и теперь мчалась во все лопатки от машины.