Страница:
59 из 279
– Подумать только, синьор Инграссия, я спросил его, не сможет ли он зайти ко мне снова и рассказать новые подробности о том, что он видел ночью, когда ограбили универсам, и мы договорились о встрече, а вот поди ж ты…
Инграссия развел руками с видом, который призывал Монтальбано смириться с судьбой. Сделав подобающую паузу как бы для раздумья, Инграссия произнес:
– Простите, но что за новые подробности мог рассказать вам покойный кавалер? Все, что видел, он вам уже рассказал.
Монтальбано отрицательно покачал указательным пальцем.
– Вы думаете, он не сказал всего, что видел? – спросил Инграссия заинтригованный.
Снова Монтальбано покачал указательным пальцем.
«Ничего, ничего, козел, поджарься на медленном огне», – думал он тем временем.
Зеленая ветвь, которую изображал собой Инграссия, затрепетала, как бы колеблемая ветерком.
– И тогда что же вы хотели узнать от него?
– То, чего, по его мнению, он не видел.
Ветерок превратился в сильный ветер, ветка закачалась.
– Не понял.
– Сейчас вам объясню. Вы, конечно, видели такую картину у Питера Брейгеля, которая называется «Детские игры».
– Кто? Я? Нет, – ответил обеспокоенно Инграссия.
– Не страшно. Тогда наверняка видели что-нибудь Иеронима Босха.
– Никак нет, – сказал Инграссия и начал покрываться испариной. На этот раз он и впрямь принял страху, и физиономия у него постепенно зеленела, в тон одежде.
– Неважно, оставим это, – сказал Монтальбано великодушно. – Я хотел сказать, что человек, когда видит какую-нибудь сцену, вспоминает первое общее впечатление, какое она на него произвела.
|< Пред. 57 58 59 60 61 След. >|