Бом-бом   ::   Крусанов Павел

На другой день после публикации в газете объявления слуга графа Нулина доставил Гавриле Петровичу записку, где граф сообщал, что попугай находится у него в усадьбе на Крестовском и, ежели Гавриле Петровичу угодно будет птаху забрать, Нулин готов видеть его на Островах к обеду - сентябрь стоял сухой и тёплый, а посему возвращаться в Петербург граф не спешил. Призванный вторично Александр Норушкин получил от отца записку для ознакомления - разумеется, с присловием: "Вот тебе, сынок, и царевна-лягушка!" Признаться, известие привело молодого князя в смущение: на выданье у Нулиных были дочь и весьма богатая сиротка-племянница, но обе - определённо при женихах, так что не сегодня-завтра ожидали помолвок, о чём в свете ходили недвусмысленные толки.

- Отменная партия, не так ли? - самодовольно вздёрнул бровь Гаврила Петрович.

- Но, папенька, - взмолился Александр, - там обрученье на носу!

- Разладь, - отрезал старый князь. - Не посрами породу!

К трём часам велено было закл

адывать коляску.

3

Миновав деревянную, строенную в одно жильё (один этаж) Петербургскую сторону, где некогда на кронверкском валу под осиной сидел пророк и предрекал затопление сего места по самую осиновую макушку, а в Троицкой церкви объявилась кикимора и дьяк крестился: Питербурху, мол, быть пусту, коляска въехала под золотящиеся купы барских Островов с гуляющими средь дерев косулями.

Дача Нулиных стояла в глубине сада и походила на пирожное, изваянное французским кондитером, весьма пресыщенным строгой кухней классицизма: этакий чудо-терем, прибежище фей и эльфов - благонравной европейской нечисти.