Бом-бом   ::   Крусанов Павел

Её слагали тьмы мелких деталек. Зачем их описывать? Достаточно сказать, что они были хороши.

- Не пиши никаких слов, - сказал Норушкин. - Позволяй своим бредням улетать в небеса безвозвратно.

- Это почему?

- Начни ты их записывать - ненароком станешь писателем, а писателя, в отличие от прочих смертных, черви едят дважды - сначала могильные, а потом библиотечные.

- Раз ты такой транжир, запусти что-нибудь в небеса сам.

Посетителей в "Либерии" покуда было мало: в углу за столиком сидели две девицы, пили "Букет Молдавии" и смеялись с привизгом чему-то своему, девичьему, да под окном, распустив из-под вязаного чепца лапшу/дрэды, тянул пиво и лущил фисташки растаман, похожий на чучело собаки пули из Зоологического музея.

Андрей предложил Вове присесть за пустой столик, где закурил и, в два приёма опорожнив стопку, вкратце рассказал историю Александра и Елизаветы. Благо Тараканова не отвлекали.

История произвела впечатление.

А могла бы и не произвести, потому что знамения, как известно, имеют место только в глазах смотрящего. Так или иначе, но следующую стопку Тараканов предложил Андрею уже за счёт заведения.

Растаман допил пиво и ушёл. К девицам присоединился богемного вида парень в кожаных байкерских штанах с наколенниками и пустыми карманами - у Вовы он попросил только чистый бокал, явно рассчитывая на халявный "Букет Молдавии".

- Я вот, Андрюша, про сына их, про Григория, не понял, - признался Тараканов.