JК
Бордель на Розенштрассе :: Муркок Майкл
Страница: 267 из 283Я сползаю по стене, не совсем понимая ее, не желая понимать. «Что?»
«Наша Алиса ушла с Дианой, — говорит она спокойно, беря меня за руку. — Ты совсем продрог, тебе лучше бы вернуться».
«Нет!» Я убежден, что это хитрая уловка. Я отодвигаюсь от нее. «Все было предусмотрено, Клара. Ты не должна была это делать. Где они?»
«Я не знаю. Ты обморозишься, если до того с тобой не сведет счеты какая-нибудь шальная пуля».
«Где они?»
«Они не посвятили в свои планы ни меня, ни кого-либо другого. Возможно, они присоединились к графу Стефанику. Это все, что я могу предположить».
«Стефаник? На воздушном шаре?»
«Это только предположение».
Я бегу вверх по Папенгассе и бросаюсь в ботанический сад. Повсюду полыхают пожары. Солдаты не обращают на меня внимания. Я попадаю на улицу Пушкина, но не могу ничего здесь узнать. Нет ни одного целого здания. Я всматриваюсь в темное небо, по которому пробегают красноватые всполохи, в надежде заметить аэростат. Индейский квартал исчез. Таможенное управление превратилось в кучу пепла. Спустя час я уже возле церкви. Проспект Яноковски стал полем черных камней. Я различаю храм Сент-Мари — два столба света на холме. Пламя охватило весь собор и вырывается из каждого отверстия. Он рушится, испуская стон, словно от боли и гнева. По-прежнему дождем сыплются снаряды. Нет сомнения, что теперь Хольцхаммер разрушает город, испытывая от этого удовольствие. Мы в его власти. Я нагибаюсь, чтобы поднять маленький обломок.
«Наша Алиса ушла с Дианой, — говорит она спокойно, беря меня за руку. — Ты совсем продрог, тебе лучше бы вернуться».
«Нет!» Я убежден, что это хитрая уловка. Я отодвигаюсь от нее. «Все было предусмотрено, Клара. Ты не должна была это делать. Где они?»
«Я не знаю. Ты обморозишься, если до того с тобой не сведет счеты какая-нибудь шальная пуля».
«Где они?»
«Они не посвятили в свои планы ни меня, ни кого-либо другого. Возможно, они присоединились к графу Стефанику. Это все, что я могу предположить».
«Стефаник? На воздушном шаре?»
«Это только предположение».
Я бегу вверх по Папенгассе и бросаюсь в ботанический сад. Повсюду полыхают пожары. Солдаты не обращают на меня внимания. Я попадаю на улицу Пушкина, но не могу ничего здесь узнать. Нет ни одного целого здания. Я всматриваюсь в темное небо, по которому пробегают красноватые всполохи, в надежде заметить аэростат. Индейский квартал исчез. Таможенное управление превратилось в кучу пепла. Спустя час я уже возле церкви. Проспект Яноковски стал полем черных камней. Я различаю храм Сент-Мари — два столба света на холме. Пламя охватило весь собор и вырывается из каждого отверстия. Он рушится, испуская стон, словно от боли и гнева. По-прежнему дождем сыплются снаряды. Нет сомнения, что теперь Хольцхаммер разрушает город, испытывая от этого удовольствие. Мы в его власти. Я нагибаюсь, чтобы поднять маленький обломок.