Бордель на Розенштрассе   ::   Муркок Майкл

Это женская головка, украшавшая одну из колонн центрального портала. У меня такое впечатление, что этот обломок хранит какое-то воспоминание. На лице покорное выражение. Всегда ли оно было таким? Всегда ли знала эта головка, возраст которой насчитывает три века, какова будет ее судьба? Снегопад прекратился. Театр похож на цепь трепещущих оранжевых и красных всполохов. От жары все плавится. Позже я узнал, что принц Бадехофф-Красни приказал все, что оставалось в Майренбурге, превратить в пепел. («Это будет моей Москвой», — заявил он.) Никто никогда не узнает, почему был уничтожен Майренбург, точно так же, как не узнает истинной причины разрушения Магдебурга или исчезновения Трои. Ни один памятник, как бы прекрасен он ни был, ни одно самое гениальное творение архитектора не может устоять под натиском варварства человека. На рассвете я брожу по разрушенным и обугленным полям. Я не могу найти ее. Робким лучам солнца трудно пробиться сквозь клубы дыма. Люди, сбившись в небольшие группы, переходят с места на место, каждый в своих личных поисках своего отчаяния. Некоторые смотрят на меня, когда я прохожу мимо, но большинство передвигается медленно, с трудом, низко опустив головы. Теперь снаряды падают реже. Они врезаются в развалины, превращая окончательно их в пыль. Когда я прохожу мимо бывшего казино, вижу, как обломки здания медленно оседают. Разрушать больше нечего. Время от времени я обшариваю небо взглядом. Никакого аэростата в нем нет. Мне хочется думать, что его отнесло выше.