Братья и сестры (Пряслины - 1)   ::   Абрамов Федор Александрович

- Не горюй, Мишка, - рассмеялась Варвара Иняхина,поворачиваясь к нему. Которым с быками не везет, тем в любви везет. Хочешь, ягодка, поцелую?

Мишка оторопело попятился назад. Дунярка взвизгнула.

- Взбесилась, кобыла! - гаркнул Трофим на Варвару. - Скоро на детей будешь кидаться!

- Я бы и тебя, Трофимушко, поцеловала, да у тебя борода колючая...

Поднялся шум, галдеж - вороны так на холод не кричат.

Мишка сбегал к своим саням за вилами - разве дождешься толку, когда бабье свой граммофон заведет? - и вместе с навальщиками принялся отдирать навоз.

Со скотного двора он все же выехал на коне. Уступила Парасковья, которая, как рассудили женщины, хоть на черта посади - все равно по дороге заснет. Немудреный конек, еле ноги переставляет, а ежели поработать ременкой - ничего, трясется...

Скрипят полозья по оледенелой дороге. По небу бежит месяц яснолицый, заглядывает Мишке в глаза, серебром растекается по заснеженным полям, по черни придорожных кустов. Сбоку - в половину поля - качается синяя тень от коня.

"Вот бы мне такого коника, - думает Мишка. - Этот почище Партизана был бы. - Он смотрит на великана в огромной ушанке, с жердью в руке восседающего сзади коня. - А еще бы лучше мне таким. Один бы всех фашистов перебил!"

Потом он долго глядит на Полярную звезду, мерцающую в ясном небе, и уже под наплывающий сон думает:

"Вот ежели идти на юг, прямо-прямо, много-много ночей и дней идти, можно бы на фронт выйти..."

На ухабе сани тряхнуло, и Мишка поднял отяжелевшую голову.