Бремя власти   ::   Балашов Дмитрий Михайлович

И в том грех твой великий, и в том надлежит тебе стати с Александром на господень суд!

— Но ты, ты, крестник, что ты изречешьмне, на ложе болезни сущу? Быть может, это наша с тобою последняя молвь! — почти кричит умирающий.

— Крестный и князь! — сурово отвечает Алексий. — Како могу молвити слова осуждения или оправдания твоего? Грешен ты, ибо не возмог иначе, ибо рожден здесь, от отца своего, и наречен князем волости своея, и не мог же ты устроять иную землю! Но я, князь, возлагаю отныне грех твой на плеча своя и стану, малый, на суде господнем грешнее того пред тобою! Ибо ожели ты избрал путь сей по воле судьбы, то я избираю его по своей воле, никим не понуждаем! Не ведаю еще, призовет ли меня Господь к вышней духовной власти на Руси. Но в сердце своем положил я зарок послужить ко благу сей, тобою и усопшим родителем твоим устрояемой земли, и из кореня сего — быть может, не лучшего среди произрастаний духовных — вырастить древие плодоносное, листвие коего осенит собою когда-то всю нашу Святую Русь!

Крупный пот холодной росою выступает на челе умирающего, голова на иссохшей шее валится в промятую глубину взголовья.