Бремя власти   ::   Балашов Дмитрий Михайлович

Ради того ушли с князем своим,ради того жили и ждали: воротить домовь и взвести Александра вновь на золотой стол владимирский! И об этом тоже была речь в тесной горнице, промежду четырех бояринов русских.

Все четверо были на возрасте, в зрелом расцвете лет и сил. Уже не юнцы, не холостые парни. Уже и победы, и поражения изведали они в жизни и судьбе, водили полки и спасались от татар. За каждым стояли сотни слуг военных, каждый мог поднять, явившись в Тверь, не одну тыщу оружного народу, кметей и мужиков, и потому даже изгнанные, даже и подвергшие себя добровольной, вкупе с князем своим, опале, были они силою немалой, с коей считался и Гедимин, приютивший беглецов, и московский князь Иван Калита, и даже далекий хан ордынский, Узбек, повелевавший десятками языков и народов.

— Корысть земную достоит имати нам вкупе со князем своим! Токмо! А без ево — не след! Мы — слуги господина нашего, и нелепо нам принимати дары от ворога московского! — кричал Александр Морхинин, пристукивая по столу кулаком.

— Дары? Какие дары? Дарят тебе Вески те?! — орал в ответ Иван, продолжая мерить горницу беспокойными шагами. — О сватовстве речь! О сватовстве! Вески… С Весками… в придано пойдут Родиону. Сестре даем, не чужой душе!

— Не мы даем, а нам дают! — уточнил Федор. — Дают и тут же назад берут. Уж безо князя Ивана не обошлось никак! Тьфу! — Он зло сплюнул. — Лис двухвостый! Вот кого Дмитрию-то Михалычу стоило убить в Орде заместо Юрия! Он всему злу притчина.