JК
Бремя власти :: Балашов Дмитрий Михайлович
Страница: 65 из 538Что ж, его тоже зазришь в дружбе с Иваном? — Повторил, опуская ладонь: — Делосемейное! — Задумчиво поглядел долу. Огладив широкую каштановую бороду, прибавил: — Сама-то Клаха как? Чать не маленькая!
— Ты, Андрей, что же думашь, лепо нам и с Иваном Данилычем поладить за спиною князя своего? — с обидою изрек Александр Морхинин.
— Почто ты так?! — спокойно, без обиды отозвался Андрей. — Я ить здеся сижу, с вами! И молодцы мои тута, в Литве! Мне ить и воротить во Тверь мочно было! Сам знашь!
Он бережно олапил глиняный кувшин, подержал, болтнул. Почуяв пустоту, приподнялся, осторожным медведем двинулся по горнице, пригибаясь, чтобы не задеть потолочин. Легко приподняв жбан, налил полный кувшин пива и воротил к столу.
— Пейтя, гаспада! — сказал по-псковски, для смеху, и широко улыбнулся. Не любил, когда при нем зачиналась какая брань. Самого Андрея Кобылу ни разобидеть, ни раззадорить на спор было решительно невозможно. Присев и отпив, он шумно вздохнул, поглядел в потолок:
— Хлеб уже убирают! — сказал, ни к кому не обращаясь, и хоть не примолвил ничего, а стало понятно, что убирают там, дома, в Твери. И еще показалось трем другим, что не так уж и важно, пойдет ли нет Клавдия за Родиона, дело в сам деле семейное!
— Ты, Андрей, како мыслишь о делах наших? — посбавив тон, хоть и по-прежнему хмуро, вопросил Александр Морхинин. (Он сидел нахохлясь, глядя выпукло-рачьим взором, стойно родителю, и островато, неприступно отгораживался локтями от прочих.
— Ты, Андрей, что же думашь, лепо нам и с Иваном Данилычем поладить за спиною князя своего? — с обидою изрек Александр Морхинин.
— Почто ты так?! — спокойно, без обиды отозвался Андрей. — Я ить здеся сижу, с вами! И молодцы мои тута, в Литве! Мне ить и воротить во Тверь мочно было! Сам знашь!
Он бережно олапил глиняный кувшин, подержал, болтнул. Почуяв пустоту, приподнялся, осторожным медведем двинулся по горнице, пригибаясь, чтобы не задеть потолочин. Легко приподняв жбан, налил полный кувшин пива и воротил к столу.
— Пейтя, гаспада! — сказал по-псковски, для смеху, и широко улыбнулся. Не любил, когда при нем зачиналась какая брань. Самого Андрея Кобылу ни разобидеть, ни раззадорить на спор было решительно невозможно. Присев и отпив, он шумно вздохнул, поглядел в потолок:
— Хлеб уже убирают! — сказал, ни к кому не обращаясь, и хоть не примолвил ничего, а стало понятно, что убирают там, дома, в Твери. И еще показалось трем другим, что не так уж и важно, пойдет ли нет Клавдия за Родиона, дело в сам деле семейное!
— Ты, Андрей, како мыслишь о делах наших? — посбавив тон, хоть и по-прежнему хмуро, вопросил Александр Морхинин. (Он сидел нахохлясь, глядя выпукло-рачьим взором, стойно родителю, и островато, неприступно отгораживался локтями от прочих.