Бумеранг   ::   Бэл Алберт

Прямо на голое тело надевал странного покроя серый пиджак, в каком на заре века щеголяли столичные франты. Шею повязывал старыми капроновыми чулками. "Они, - говорил он, - теплые, а для меня это главное". Берет был как решето, сквозь дыры топорщились черные клочья волос.

На ветру и солнце лицо стало бронзовым, брови черные, мохнатые, глаза карие с редкими ресницами, нос горбатый, как у коршуна. Жесткая щетина подступала к самым губам, выгнутым наподобие скифского лука.

Брулин никогда не курил, и зубы у него были совершенно белые.

В довершение всего это чучело ездило на велосипеде с красной рамой и зелеными ободами колес.

Двор его хутора зарос бурьяном. Дом и службы ветшали. В большой ветер обвалилась крыша коровника.

Амбар сгноили дожди. Стены риги сначала прогнулись, потом переломились надвое. Дранка на крыше дома зарастала мхами, стекла в оконных рамках пожелтели, повысыпались. Брулин заколотил окна досками.

Летом он косил сено и продавал колхозникам. Вокруг дома на стожарах всегда сушилось сено. Если ктото приходил разыскивать почтальона, то сначала должен был найти дверь. Редкие посетители уходили обычно ни с чем.

- Ну, чего тебе далась эта халупа? - не раз говорили ему. - Перебирайся в центр, жилье получишь.

- Отстаньте вы! - отвечал им Брулин. - Свое дело я делаю, остальное вас не касается.

Как-то летом в колхозной стройбригаде появился новый человек, худой и длинный. Его никто не видел улыбающимся. Когда Брулин привез ему третье письмо с рижским штемпелем, они разговорились.