Царские забавы   ::   Сухов Евгений

— Говори дальше, Гришенька, — ласково требовал Иван Васильевич, — кто же из опришников своему государю изменить посмел?

— Перво-наперво это Колычевы… за ними идут князья Ухтомские, Салтыковы и Плещеевы зло затаили. Да разве всех сразу назовешь!

Прикрыл игумен Иван полезную книгу, перекрестился на крест у изголовья, что занял едва ли не всю стену, и спросил:

— Что же ты мне посоветуешь делать, Гришенька, ежели ворог в мой дом сумел проникнуть? Я ли их не любил? Может, заботился о них мало? Разве я не для того опришнину создавал, чтоб оберегали вы своего государя от лихоимства и коварства многого? Кому я сейчас верить должен, если предадут меня самые ближние?.. Один я, Гришенька, остался, во всем белом свете один. Все меня бросили! Каждый мне зла хочет, только и ждут, когда я на вечный покой отправлюсь, чтобы царствие предков моих боголюбивых дотла разорить, — жалился государь. И Малюта мог поклясться, что глубокая темная тень прятала государевы слезы. — Только не бывать этому! — вскричал вдруг государь. — Если уходить стану, то заберу с собой всю мятежную челядь!

— Ты только скажи, государь, так я их всех в единую ночь повяжу да по темницам и ямам растолкаю, — решился Григорий Лукьянович.

Вздохнул государь тяжко.

— Не могу я сделать этого без благословения владыки. Пастырь он мой духовный, вот завтра в Москву поеду.

* * *



Иван Васильевич Александровскую слободу покидал нечасто. Если выезжал в Москву, то с пышным сопровождением. Несколько сотен молодцов в четыре ряда ехали верхом впереди государевой кареты, столько же позади.