Человеческая волна   ::   Арцыбашев Михаил

Конечно, голубь мой, и над другими: люди, которые приговаривают их к смертной казни,прежде всего имеют идеей месть и устрашение, а потому смерть бесстрашная есть именно доказательство несостоятельности этой идеи... победа.

Лавренко помолчал и вдруг, грустно засмеявшись, прибавил:

- Знаете, голубь мой, у человека есть одна только сила, которую никто и ничто не может победить... Все можно победить, можно убить жизнь, можно пресечь все... но есть одна сила, которая ничем не уничтожается и остается как яд, который ничем уже нельзя вытравить...

- Какая же?

- Ирония... И знаете, самым непобедимым человеком в мире мне представляется тот анекдотический турок, который, будучи посажен на кол, сказал:

"Недурно для начала!.."

Сливин прыснул, но сразу умолк и задумался.

- А это, пожалуй, правда! - сказал он вдруг с недоумением и, даже слегка открыв рот, посмотрел на Лавренко.

Все задумались. Зарницкий медленно ходил по комнате, напирая на носки сапог и глядя под ноги.

Сливин сгорбился и засунул руки между коленами, а Лавренко смотрел на стол и машинально рассчитывал удар чернильницей в пепельницу направо в угол.

- Сливин, вы хотите ужинать? - спросил Зарницкий, посмотрев на часы.

Сливин задвигался во все стороны, беспомощно шевеля руками и подымая брови.

- Н-нет... Я, собственно, есть не хочу!.. Я уже ужинал!..

- Ну, ничего... выпьем водки и закусим, а?..

- Да нет, ей-Богу, я не хочу... Хотя-я...

Он виновато улыбнулся и поднял плечи до самых ушей, слегка разведя руками.