Чудаки   ::   Горький Максим

Это... я вам скажу... это уж я не знаю...

М е д в е д е в а. Ну, батюшка, тоже и все вы, мужчинки, хороши...

Е л е н а (предостерегая). Не слишком ли жёстко говорите вы? (Указывает глазами на Самоквасова.)

М е д в е д е в а (изменяя тон). Да. Забылась, пожалуй. Мать! Не за себя ожесточаюсь - за дочь... мне что себя жалеть? А дитя своё я обязана хранить... и больно мне видеть, как отравляют душу её смертной тоской... да!

С а м о к в а с о в (Мастакову). Вот положение, а? Вот - как тут, что вы скажете? (Взволнованно отходит прочь.)

М а с т а к о в (негромко). Не смеет умирающий тащить в свою могилу живого...

С а м о к в а с о в. А вот видите - тащит! Ненавижу я этого Васю. Иронический он человек, но - ничтожный!

М е д в е д е в а. Водицы бы мне, что ли...

С а ш а (из-за деревьев). Сейчас!

М е д в е д е в а. Сердце горит. О, господи... милосердный господь наш!.. Сохрани и помилуй юность... одари её радостями от щедрот твоих!

(Все замолчали, поникли. Саша приносит воду. С террасы, позёвывая, идёт Вукол Потехин.)

В у к о л (подходя). Я спал - одиннадцать часов подряд! Лёг - в восемь, встал в семь. (Оглядывает всех.) Я думал, вы чай пьёте. (Медведевой.) Почему, премудрая, у вас такое свирепое лицо?

М е д в е д е в а (встаёт). Да так... Пришла к чужим людям, нажаловалась, наскрипела... Простите... пойду домой.

Е л е н а. Посидите с нами!

В у к о л. Эге, да все вы чего-то... не в духе как бы?

М е д в е д е в а (покорно). Нет, пойду... Зина одна там...

В у к о л.