Чудаки   ::   Горький Максим

А жених где же? (Ему не отвечают. Самоквасов смотрит на него сердито.) Ничего не понимаю! Заспался. (Самоквасову.) Тебе, Мирон, я чувствую, хочется пива выпить холодного.

С а м о к в а с о в. Мне? (Решительно.) Да, идём... мне очень хочется... вообще... (Быстро уходит.)

В у к о л (идя за ним). Стой! Куда ты?

Е л е н а (Медведевой). Посидите с нами, а?

М е д в е д е в а. Точит он её там... нет, я пойду! Вы простите... может, нехорошо говорила я...

Е л е н а. Не мы будем осуждать вас за это.

М е д в е д е в а. Ой, родная вы моя, тяжело бабой быть! Вы ещё не знаете этого, у вас вон дитя взрослое (кивает на Мастакова), а вот, погодите, когда народится много, да начнутся их юные годы...

(Ушли. Мастаков, посвистывая, смотрит на часы. Возвращается Елена.)

М а с т а к о в. Какая симпатичная старуха-то, а?

Е л е н а. Очень. Русская.

М а с т а к о в (оглянулся, тихо). Лена, как ты думаешь, могла бы она, из любви к дочери, к юной жизни, - совершить преступление? Возможно ведь, а?

Е л е н а (улыбаясь). Думаю - возможно.

М а с т а к о в (горячо). Великолепно! Ах, Лена, как это великолепно! Нет ничего лучше возможностей, и нет им границ, а?

Е л е н а. Я не думаю, чтобы именно она могла - пойми! Но - бывало, что матери делали преступления ради счастья детей, - ты это знаешь!

М а с т а к о в (задумчиво). Но... мне хотелось бы, чтоб и она могла... например - дать яду этому Васе.