JК
Цитадель :: Сент-Экзюпери Антуан
Страница: 113 из 618Они на переднем крае, на пограничье. Нас мало, бдящих в ночи над спящими, с нами беседуют звезды. Нас мало, стойких, мы положились на произвол Господень. Нас мало среди мирных городских жителей, на наших плечах тяжесть города, нас обжигает ветер, упавший со звезд, словно ледяной плащ".
Капитаны, друзья мои, тяжка необъятная ночь. Спящим неведомо, что жизнь -- это нескончаемые перемены, напряжение до стона древесины и мука перерождения. Нас мало, мы за всех несем общий груз, мы на пограничье, нас обожгла боль, и мы выгребаем к восходу, мы -- дозорные на вахте, застывшие в ожидании ответа на немой вопрос, мы из тех, кто не устает верить, что любимая возвратится...
И я понял, что усердие и тоска сродни друг другу. Их питает одно и то же. Бескрайность -- их пространство, бесконечность времени -- их пища.
-- Пусть бдят со мной лишь тоскующие и усердные, -- сказал я. -Остальные пусть спят. Они трудятся днем, и не их призвание -- пограничье...
Но этой ночью город не спал, он лишился сна из-за человека, который на заре искупит смертью свое преступление. Город верил, что он невиновен. Улицы обходила стража, следя, чтобы люди не собирались вместе, но людей будто что-то выталкивало из дома и притягивало друг к другу как магнит.
А я? Я думал: "Один мученик разжег пожар. Тюремный узник реет над целым городом, словно знамя".
И мне захотелось посмотреть на него. Я направился к тюрьме -- глухим квадратом чернела она на звездном небе.
Капитаны, друзья мои, тяжка необъятная ночь. Спящим неведомо, что жизнь -- это нескончаемые перемены, напряжение до стона древесины и мука перерождения. Нас мало, мы за всех несем общий груз, мы на пограничье, нас обожгла боль, и мы выгребаем к восходу, мы -- дозорные на вахте, застывшие в ожидании ответа на немой вопрос, мы из тех, кто не устает верить, что любимая возвратится...
И я понял, что усердие и тоска сродни друг другу. Их питает одно и то же. Бескрайность -- их пространство, бесконечность времени -- их пища.
-- Пусть бдят со мной лишь тоскующие и усердные, -- сказал я. -Остальные пусть спят. Они трудятся днем, и не их призвание -- пограничье...
Но этой ночью город не спал, он лишился сна из-за человека, который на заре искупит смертью свое преступление. Город верил, что он невиновен. Улицы обходила стража, следя, чтобы люди не собирались вместе, но людей будто что-то выталкивало из дома и притягивало друг к другу как магнит.
А я? Я думал: "Один мученик разжег пожар. Тюремный узник реет над целым городом, словно знамя".
И мне захотелось посмотреть на него. Я направился к тюрьме -- глухим квадратом чернела она на звездном небе.