Цветы полевые   ::   Аббасзаде Гусейн

Это наши палят, свои! С победой вас!

У всех на глаза навернулись слезы. Четыре года мы ждали этого дня, и нам все еще не верилось, что он наступил, что пушки умолкнут, не будут рваться снаряды, не будут рушиться города, не будет раненых и убитых.

Вскоре привокзальная площадь кипела от народа. Запела гармонь, послышались песни. Люди заполонили перрон, окрестные улицы. Веселились, плясали, смеялись и плакали.

Как было усидеть в вагоне?

Легкораненые, накинув халаты, вышли на перрон и присоединились к пляшущим и поющим. Вышел и Сарвар - он горел в танке, рука была опалена, но ноги целы. Вышли и двое других офицеров - у одного было пулевое ранение в плечо, у другого - в бедро. Я остался в купе один, загипсованный но пояс.

Как я завидовал своим товарищам! Ну, хоть бы приподняться, хоть бы выглянуть в окно, полюбоваться на толпу ликующих, на торжествующий народ!

Но ведь и я живой, черт возьми!

Что греха таить, бывали за эти четыре года минуты, когда казалось - конец, не выжить, не дожить... Победа казалась несбыточным сном... Но, слава богу, эти минуты затмения надежды позади, надежда сбылась.

Настал долгожданный праздник. Я дожил до него, раненый-перераненый, какой-никакой, а живой. Я увижу родной Баку, наш дом, маму, сестру... Мама проводила троих сыновей на фронт... Вернусь только я один. Хорошо, хоть один сын вернется, хоть один... Бедная мама...

Все дрогнуло во мне, все перемешалось, радость и горечь. Комок подкатил к горлу. И я заплакал. Как мальчишка, навзрыд. Никогда я так не плакал - ни до, ни после этого.