Дело Артамоновых   ::   Горький Максим

Не отвечая на его странное приветствие, в котором чувствовалась угроза, Яков сжал зубы и судорожно стиснул револьвер в кармане. Носков тоже молчал с минуту, расковыривал пальцем подкладку фуражки и не смотрел на Якова.

- Ну? - спросил Артамонов; Носков поднял собачьи глаза и, приглаживая дыбом стоявшие, жёсткие волосы, проговорил отчётливо:

- Ваша любовь, то есть Пелагея Андреевна, познакомилась с дочерью попа Сладкопевцева, так вы ей скажите, чтобы она это бросила.

- Почему?

- Так уж...

И, послушав звон колоколов в городе, охотник прибавил:

- Даю совет от души, желая добра. А вы мне подарите рубликов...

Он посмотрел в небо и сосчитал:

- Тридцать пять...

"Застрелить, собаку!" - думал Яков Артамонов, отсчитывая деньги.

Охотник взял бумажки, повернулся на кривых ногах, звякнув железом капканов, и, не надев фуражку, полез в чащу, а Яков почувствовал, что человек этот стал ещё более тяжко неприятен ему.

- Носков! - негромко позвал он, а когда тот остановился, полускрытый лапами ёлок, Яков предложил ему:

- Бросил бы ты это!

- Зачем? - спросил Носков, высунув голову вперёд, и Артамонову показалось, что в пустых глазах Носкова светится что-то боязливое или очень злое.

- Опасное дело, - объяснил Яков.

- Надо уметь, - сказал Носков, и глаза его погасли. - Для неумеющего всё опасно.

- Как хочешь.

- Против своей пользы говорите.

- Какая же тут польза, во вражде? - пробормотал Яков, жалея, что заговорил со шпионом.