Дело Артамоновых   ::   Горький Максим

"Туда же, - рассуждает, идиот..."

А Носков поучительно сказал:

- Без этого - не живут. У всякого - своя вражда, своя нужда. До свидания!

Он повернулся спиною к Якову и вломился в густую зелень елей. Послушав, как он шуршит колкими ветвями, как похрустывают сухие сучья, Яков быстро пошёл на просеку, где его ждала лошадь, запряжённая в дрожки, и погнал в город, к Полине.

- Вот - подлец! - почти радостно удивилась Полина. - Уже узнал, что она приходит ко мне? Скажите, пожалуйста!

- Зачем ты знакомишься с такими? - сердито упрекнул Яков, но она тоже сердито, дёргая жёлтый газовый шарфик на груди своей, затараторила:

- Во-первых - это надо для тебя же! А во-вторых - что же мне кошек, собак завести, Маврина? Я сижу одна, как в тюрьме, на улицу выйти не с кем. А она - интересная, она мне романы, журналы даёт, политикой занимается, обо всём рассказывает. Я с ней в гимназии у Поповой училась, потом мы разругались...

Тыкая его пальцем в плечо, она говорила всё более раздражённо:

- Ты воображаешь, что легко жить тайной любовницей? Сладкопевцева говорит, что любовница, как резиновые галоши, - нужна, когда грязно, вот! У неё роман с вашим доктором, и они это не скрывают, а ты меня прячешь, точно болячку, стыдишься, как будто я кривая или горбатая, а я - вовсе не урод...

- Погоди, - сказал Яков, - женюсь! Серьёзно говорю, хотя ты и свинья...