Дело Артамоновых   ::   Горький Максим

Боже мой! - думаю, вот! Но приотворила тихонько дверь, а она стоит на коленках и - рычит! Ужас!

- Подожди, - остановил Яков быстрый поток её тревожного шёпота. Сначала уеду я...

- Нет, - громко сказала она, ударив кулачком своим по колену. Сначала - я! Ты дашь мне денег и...

- Что ж ты - не веришь мне? - обиженно и сердито спросил мужчина и получил твёрдо сказанный ответ:

- Не верю. Я - честная, я говорю прямо: нет! Разве можно теперь верить, когда все и царю изменили и всему изменяют? Ты - кому веришь?

Она говорила убедительно, и ещё более убедительно говорила грудь её из складок распахнувшегося халата. Яков Артамонов уступил ей; решили, что она завтра же начнёт собираться, поедет в Воргород и там подождёт его.

На другой же день Яков стал жаловаться на боли в желудке, в голове, это было весьма правдоподобно; за последние месяцы он сильно похудел, стал вялым, рассеянным, радужные глаза его потускнели. И через восемь дней он ехал по дороге от города на станцию; тихо ехал по краю избитого шоссе с вывороченным булыжником, торчавшим среди глубоких выбоин, в них засохла грязь, вздутая горбом, исчерченная трещинами. Сзади его оставалась такая же разбитая, развороченная жизнь, а впереди из мягкой ямы в центре дымных туч белесым пятном просвечивало мёртвенькое солнце.