Деревенская тишь   ::   Салтыков-Щедрин Михаил Евграфович

— Ну, и сиди не евши: зачем пустяки говоришь!

Молчат.

— Не люблю я, когда ты пустяки мелешь!

Молчат.

— И кого ты этими пустяками удивить хочешь?

Батюшка краснеет, Кондратий Трифоныч тяжко вздыхает и произносит:

— Ох, скука-то, скука-то какая!

— Время неблагопотребное, — рискует батюшка, но тут же обнаруживает беспокойство, потому что Кондратий Трифоныч смотрит на него сурово.

— И откуда ты этаким глупым словам научился? говорил бы просто: непотребное время! И не надоело тебе язык-то ломать! — строго говорит Кондратий Трифоныч.

Опять водворяется молчание, изредка прерываемое глубокими вздохами Кондратия Трифоныча. Батюшка вынимает платок из кармана и начинает вытирать им между пальцев.

— Что это я все вздыхаю! что это я все вздыхаю! — произносит Кондратий Трифоныч.

— О гресех… — начал было батюшка, но не окончил, а только пискнул.

— Тьфу ты!

Молчат.

— А ты слышал, что Скуракин на днях такого же вот, как ты, попа высек? — спрашивает внезапно Кондратий Трифоныч.

— Сс… стало быть, следствие наряжено?

— Да, брат, тоже вот все говорил: «о гресех» да «благоутробно» — ну, и высек!

Всю эту историю Кондратий Трифоныч сейчас только что выдумал, и никакого попа Скуракин не сек. Но ему так понравилась его выдумка, что он даже повеселел.