Деревенские адвокаты   ::   Карим Мустай

То-то и оно, что "божьих созданий", - оттого Урманов и задержал шаг, на миг только замешкался.

- Коли не забыл, спасибо.

- Заходите!- Урманов пошел впереди. В комнате кроме хозяйского был еще один стул. Урманов сел и указал на другой: - У кого ноги болят, может сесть.

- Покуда не жалуемся, можем и постоять.

- Как хотите. - Чекист поднял голову и посмотрел на Нурислама: - Ну?..

- Не знаем, как и сказать, "агай" или "товарищ"?

- Все равно.

- Очень мы сильно беспокоимся, агай.

Лицо Урманова разом потемнело, но голос остался ровен:

- Враг народа ваш Зулькарнаев Кашфулла...

"Враг народа" - эти два страшных слова Нурисламу и Курбангали знакомы. Про них и по радио говорят, и в газетах пишут, и в народе много чего слышно. У двух приятелей сердца похолодели. Не так просто, значит, исчез их друг. Вот оно, лихо - вчера подумали, сегодня перед глазами встало.

Урманов, конечно, из чугуна отлит, но и они не из глины слеплены.

- Чей, говоришь, враг? - понять понял, но не поверил Нурислам.

- Народа.

- Какого народа?

- Что значит какого? Народ - он народ и есть.

- Его народ мы - кулушевские. Так какой же он нам враг? И отродясь не был. Пойди спроси, весь аул скажет.

- Он всему советскому народу враг.

- Сам, один? - Курбангали даже присел. - Всему народу? Сразу? Ну, нет! Мы его как облупленного знаем, что с лица, что с подкладки. Не такой он человек, чтобы злобу в себе носить. Кто-то вам голову морочит, товарищ, друг кулушевского народа врагом советского народа быть не может.