Деревня   ::   Бунин Иван Алексеевич

- Вши съели твоего Каратаева! Не вижу тут идеала!

- А русские мученики, подвижники, угодники, Христа ради юродивые, раскольники?

- Что-о? А Колизей, хрестовые походы, войны леригиозные, секты несметные? Лютер, наконец того? Нот, шаяишь! Мне-то, сразу клык не сломишь!

Да, нужно было одно - учиться. Но когда, где?

Целых пять лет торгашества - и это в самую лучшую пору жизни! Великим счастием казался даже приезд в город. Отдых, знакомые, запах пекарен и железных крыш, мостовая на торговой улице, чай, булки и персидский марш в трактире "Карс"... Политые из чайников полы в лавках, бой знаменитого перепела у дверей Рудакова, запах рыбного ряда, укропа, романовской махорки... Добрая и страшная улыбка Балашкина при виде проходящего Кузьмы... Потом - громы и проклятия славянофилам, Белинский и скверная брань, бессвязное и страстное забрасывание друг друга именами, цитатами... И самые безнадежные выводы - в конце концов. "Теперь-то уж и впрямь шабаш, - во весь дух ломим назад, в Азию! - гудел старик и вдруг, понижая голос, озирался: Слышал? Салтыков, говорят, помирает. Последний! Отравили, говорят..." А наутро - опять телега, степь, зной или грязь, напряженно-мучительное чтение под толчки бегущих колес... Долгое созерцание степной дали, сладко-тоскливый напев стихов в душе, перебиваемый думами о выручке или перебранкой с Тихоном... Волнующий запах дороги - пыли и дегтя... Запах мятных пряников и удушливая вонь кошачьих шкур из тележного ящика...