Детские годы   ::   Лесков Николай Семенович

- Боже мой! друг мой! Христя! Ты ли это? - воскликнула, быстро вскочив и севши в кровати, maman.

- Да; это я... посмотрите на меня, бога ради! - отвечала, не поднимаясь и не открывая глаз, девушка.

- Зачем же ты там стала? О господи! Иди, иди ко мне, или я не выдержу...

- Вы меня не презираете?

- Нет, нет: я жалею тебя, я люблю тебя, я хочу плакать с тобой!

Христя вскочила и, бросившись к maman, обняла ее, а я поспешил уйти в свою комнату и запер за собою двери.

Я долго сидел у себя, тяжело облокотясь головою на руки, и думал, что это за свет, что его за законы, ради которых лучшее гибнет, принося себя в жертву худшему, - и в душе моей восставало смутное недовольство жизнью, которой я не понимал, но уже был во вражде с нею за эту Христю. Я понимал, что она сделала, и она мне казалась героинею - и притом такою искреннею, такою прекрасною, что я готов был за нее умереть; а когда я перестал философствовать и сделался снова свидетелем разговора, который она вела с матушкою, добрые чувства мои к ней еще более усилились.

Христя не приводила никаких аргументов в свое оправдание: она все брала на себя и говорила только одно, что она "не могла" совладеть с собою.

- Как же ты думаешь теперь жить?

- Никак. Зачем думать: ничего не выдумаешь.

- Но твой отец?

- Отец мой меня любит.

- Но его годы, его взгляды...

- Не смущайте меня: я теперь счастлива, я любима, и вы меня не отвергаете - а более мне ни до кого нет дела.