Детские годы   ::   Лесков Николай Семенович

Художнику надо вечно хранить в себе святое недовольство собою, а это мука, это страдание, и я вижу, что вы уже к нему немножко сопричастились... Хе, хе, хе! - я все вижу!

- Отчего же, - говорю, - вы это видите? я ведь вам, кажется, ничего такого не говорил, да и, по правде сказать, никаких особенных намерений не имею. Я поучился у вас и очень вам благодарен - это даст мне возможность доставлять себе в свободные часы очень приятное занятие.

Лаптев замотал головой.

- Нет, - закричал он, - нет, атанде-с; не говорить-то вы мне о своих намерениях не говорили, это точно - и, может быть, их у вас пока еще и нет; но уж я искушен - и вы мне поверьте, что они будут, и будут совсем не такие, как вы думаете. Где вам в свободные часы заниматься! На этом никак не может кончиться.

Меня очень заняла эта заботливость обо мне веселого живописца - и я, испытуя его пророческий дух, спросил:

- А как же это кончится?

- А так кончится, что либо вы должны сейчас дать себе слово не брать в руки кистей и палитры, либо вас такой черт укусит, что вы скажете "прощай" всему миру и департаменту, - а это пресладостно, и прегадостно, и превредно.

Я рассмеялся.

- Тсс! тсс! - остановил меня серьезно Лаптев, - я с вами дружески говорю... потому что я вас полюбил и считаю обязанностью спасти вас от опасности. Вы не смейтесь над этим: я ведь рукомеслом богомаз, а у меня внутри художественный чертенок все-таки жив... Я полюбливаю людей... так, ни за что. Взгляну в харицу - и если замечу, что на ней зрак божественный отсиявает...